Характерным предметом вооружения скифа был акинак - короткий меч с рукоятью особой формы. Знали скифские воины и длинные мечи, из которых самые известные найдены в Мельгуновском кургане и в одном из курганов Келермесского могильника в Прикубанье. Оба эти меча украшены в древневосточном, ассиро-урартском стиле и относятся ко времени вторжения скифов в Переднюю Азию, где местные мастера изготовили эти мечи, вероятно, по специальному заказу для скифских вождей.

 

Пользовались скифские воины и железными копьями, и боевыми топорами-оружием, фигурирующим даже в скифской мифологии в качестве символа воинского сословия.

Степь, как и море, редко бывала спокойной: то в одном ее месте, то в другом поднимались бури, которые часто заносили курганы (земляные насыпи) - эти характерные черты евразийского пейзажа. Курганы тянулись во все стороны горизонта, куда бы вы ни смотрели. Одни из них еле возвышаются над степью, другие поднимаются конусовидной или полушаровидной горой. Часто такие горы достигали высоты 20-25 метров и сотен метров в окружности.

 

Особенно большими размерами и сложностью могильного устройства отличаются курганы с погребениями скифских вождей.

При погребении царя скифы душили любимую из его наложниц и хоронили рядом с ним. Вместе с царём в могилу клали его любимых слуг, коня, посуду и пищу (мясо в медных котлах), а также вино.

Подавляющее большинство скифских курганов было разграблено еще их современниками, но не только. Так, например, богатые Келермесские курганы в 1903 году были раскопаны не специалистами, а одним кладоискателем - неким техником Д.Г. Шульцем. Он раскопал в Прикубанье четыре неразграбленные насыпи, в которых нашел много дорогих вещей - уборы и вооружение погребенных.

И хотя Келермесские курганы были разграблены, впоследствии ученые нашли здесь прекрасное серебряное зеркало, украшенное с тыльной стороны гравировкой и обложенное тонким золотым листом, на котором оттиснуты замечательные рисунки. Тыльная сторона зеркала разделена радиусами в виде веревочки на восемь секторов, острые углы которых заполнены двумя лепестками. В центре зеркала эти лепестки образуют большую розетку, а остальная часть каждого сектора заполнена изображениями животных и мифологическими сюжетами, причем те и другие чередуются между собой в правильном порядке. Так, например, в одном из секторов в полный рост в длинной (до пят) одежде представлена Кибела - крылатая восточная богиня, владычица зверей. Она держит за передние лапы двух львов, трусливо поджимающих хвосты. В соседнем секторе изображена борьба быка со львом, а под этой сценой фигура кабана.

 

Одними из интереснейших экспонатов скифской коллекции стали предметы, обнаруженные в 1862-1863 годы в Чертомлыкском кургане (севернее города Никополя), и среди них великолепный золотой горит - колчан для стрел и одновременно футляр для лука. Сделал этот горит греческий мастер-ювелир, он же украсил его рельефами на сюжеты античной мифологии. В двух ярусах, например, на нем изображены сцены, рассказывающие о жизни и подвигах Ахилла - с момента, когда его ребенком обучают стрельбе из лука, до последнего эпизода - когда его мать, богиня Фетида, сжимая в руках урну с прахом погибшего сына, оплакивает его.

 

Большие размеры золотой обкладки горита, прекрасно выполненные чеканные рельефы, казалось бы, говорят о том, что такая драгоценная вещь может существовать только в единственном экземпляре. Но более поздние находки (в Винницкой области, а потом в районе Мелитополя и под Ростовом археологи нашли точно такие же гориты – прим. авт.) позволили ученым предположить, что ювелирная мастерская в какой-то из греческих колоний Причерноморья изготовила с одной формы несколько горитов и отправила их своим заказчикам (скифским царям) в разные места.

Древние эллины исполнили и знаменитый на весь мир золотой гребень из кургана Солоха - одного из редких неразграбленных скифских погребений. Это была громадная насыпь высотой 18 метров, включавшая два погребения. Центральная могила имела форму прямоугольного колодца с двумя камерами, вырытыми по его длинным сторонам.

Найденный в кургане гребень относится к рубежу V-IV в. до н.э. - периоду расцвета древнегреческого искусства. Создатели гребня учитывали вкусы заказчиков, так как были хорошо знакомы с культурой Скифии. Верхняя часть гребня сделана в виде скульптурной группы, изображающей битву между скифами. Запечатлен решающий момент схватки, когда всадник и пеший столкнулись с противником, только что потерявшим своего коня. Детали изображения проработаны настолько тонко, что видна каждая прядь волос на голове одного из воинов, членики панциря на всаднике, нашитые на одежду бляшки-украшения, рана и вытекшая из нее кровь на шее упавшей лошади.

За счет точно рассчитанного расстояния между фигурами древние мастера достигли композиционного единства, гармонии и равновесия объемных масс. Две горизонтальные полосы с зажатыми между ними фигурками пяти львов служат основанием для главной скульптурной группы и создают переход к зубцам гребня.

Очень характерно изображены на гребне лошади - небольшие, с длинными хвостами и коротко подстриженными гривами. Всадник резко осадил своего коня, и тот встал на задние ноги, а раненая лошадь лежит на спине с поднятыми вверх согнутыми ногами.

А в 1853 году во время раскопок близ Феодосии были найдены уникальные по мастерству исполнения серьги. Они явили миру образцы того своеобразного вида древнегреческого искусства, который принято называть микротехникой. Каждая серьга состоит из богато орнаментированного диска, края которого покрыты несколькими рядами зерни. На внутренней поверхности дисков размещены восемь изящных пальметок с розетками у оснований, а центр их украшает пышный многолепестковый цветок.

Главное украшение каждой серьги - многофигурная композиция, выполненная в микроскопических формах. Здесь представлен широко распространенный в Афинах вид спортивных состязаний. Во весь опор мчатся четыре коня, запряженные в колесницу, которыми управляет крылатая богиня Ника. Справа от нее стоит воин с большим щитом, готовый вот-вот выпрыгнуть из колесницы, чтобы самому закончить бег до финишной ленты. Древнегреческий мастер исполнил на серьгах и такие детали, как узор на щите героя-воина, и даже каждое перышко на крыле богини. В «Феодосийских серьгах» зернь настолько мелка, что ее невозможно рассмотреть без лупы. Только при сильном увеличении видно, что крохотные зерна соединены по четыре и размещены рядами. Именно такие детали отделки и создали всемирную славу «Феодосийским серьгам», тем более что изобретенная древнегреческими мастерами техника зерни впоследствии была утрачена.

Наибольший расцвет Скифского царства относится к IV в. до н.э.

1. Бронзовая деталь конской узды. Среднее Поднепровье. V в. до н.э.

2. Золотая бляха из Литого (Мельгуновского) кургана. Конец VII в. до н.э.

3. Бронзовая бляха в виде фигуры оленя. Прикубанье. V в. до н.э.

4. Бронзовое навершие. Курган Толстая Могила.I V в. до н.э.

Самым ярким элементом скифской триады (вооружение, атрибуты конского убора и "звериное искусство") является так называемое искусство звериного стиля. Скифы не знали монументального искусства, за исключением каменных изваяний, которые они устанавливали на вершине кургана. В скифском декоративном искусстве почти нет изображений человека, а встречаются в основном изображения зверей. При этом как набор воплощаемых персонажей, так и позы и способы изобразительной трактовки были строго каноническими, отсюда и термин - "звериный стиль".

Излюбленные мотивы - олень, хищники (преимущественно из породы кошачьих) и хищная птица. Ими украшали оружие, конское снаряжение, предметы ритуального назначения, детали одежды. Материалом для произведений "звериного стиля" служили золото, бронза, кость.

Большие бронзовые котлы - атрибут кочевого быта и так называемые навершия, венчавшие ритуальные столбы, использовавшие при совершении различных обрядов. Навершия делали из бронзы или железа, украшали скульптурными изображениями в "зверином стиле".

Скифы-сарматы

На Алтае, в течении Нижней Оби, в Туве были открыты выдающиеся памятники скифской и доскифской истории.

На самом юге Российского Алтая, на стыке границ Китая, Монголии, Казахстана и России, у подножия величественной Табын-Богдо-Олы в окружении скалистых гор раскинулось плоскогорье Укок. Здесь, на высоте более 2 тыс. м., простирается как бы некий изолированный оазис. Обширная долина расположена почти в центре необъятной горной страны.

Плоскогорье, несмотря на суровые климатические условия, всегда привлекало к себе человека прекрасными зимними пастбищами, с которых снежный покров сдувало сильными ветрами. Укок и сегодня богат зверем и рыбой. Он отличается неповторимой красотой и просто сказочными пейзажами. На Укоке были открыты сотни разных по типам и культурам археологических памятников, включающих погребальные, культовые, поселенческие комплексы, наскальные изображения, каменные геометрические выкладки, оленные камни и древнетюркские изваяния.

В курганах пазырыкской культуры с мерзлотой в Укоке сохранились великолепные уникальные предметы пластического и декоративно-прикладного искусства из дерева, войлока, ткани и кожи, возраст которых составляет 2 500 лет. В двух курганах на Укоке были открыты и исследованы мумифицированные захоронения женщины и мужчины.

Деревянные украшения конской упряжи (слева). Ковры из Пазырыкских курганов (справа).

Стриженый пазырыкский ковер иранской работы является самым древним в мире из числа дошедших до нас, так как он был выполнен 2.500 л. н. Проведенные впоследствии исследования показали, что он был соткан еще в эпоху ахеменидских царей. Обычно изделия из шерсти не выдерживают подобного испытания временем и гибнут. Пазырыкский ковер сохранился почти полностью потому, что долгое время находился в промерзшем грунте вблизи российско-монгольской границы - в могиле древнего алтайского кочевника.

Раскопки алтайских курганов и найденные там предметы открыли совершенно новый мир, о котором можно было только догадываться. Появились коллекции изделий из кожи, дерева, войлока и разнообразных тканей. Еще в конце XVIII - первой трети XIX века прекрасную коллекцию найденных на Алтае художественных произведений составил алтайский инженер П.К. Фролов. Среди них особенно замечательными были хорошо сохранившиеся деревянные резные изделия, какие встречались при раскопках и скифских курганов Причерноморья.

Алтайские курганы, как и многие другие, были основательно разграблены ворами. Так, например, в одном из них даже трупы оказались беспорядочно разбросаны, а некоторые и вовсе исчезли. Все они были раздеты, головы у нескольких были отрублены: по предположениям ученых, вероятно, для того, чтобы снять гривны - дорогие шейные украшения. У одной из женщин были отрублены стопы обеих ног, голени и кисть правой руки. Даже войлочная обивка была содрана со стен одной из погребальных камер, чтобы извлечь медные гвозди, которыми она была прибита.

Обнаружил пазырыкские ковры советский профессор С. И. Руденко. Они находились в пятом Пазырыкском кургане вместе с трупами коней: один ковер был войлочный с аппликациями, другой - ворсовый, шерстяной. Войлочный ковер, по предположениям исследователей, являлся, скорее всего, частью шатра, так как он был большого размера - 30 квадратных метров. На нем чередуются орнаментальные фигуры и несколько раз повторяющаяся композиция. Композиция эта изображает всадника, стоящего в развевающемся платье перед богиней, которая сидит на троне и держит в руке пышное растение.

Эта культовая сцена напомнила ученым изображения, которые были распространены и в искусстве Северного Причерноморья: сидящая богиня символизирует плодородие природы. Растение с изгибающимися ветвями, которые заканчиваются стилизованными цветами и листьями, как считают ученые, не имеет ничего общего с формами деревьев и листьев в сибирском искусстве: скорее, оно напоминает китайские орнаменты.

Богиня сидит в профиль в кресле с точеными ножками и отогнутой спинкой, заканчивающейся такой же стреловидной фигурой, как и на ветках находящегося в ее руке растения. Изображенная на ковре голова богини, по-видимому, обрита, как это было сделано и у женщин, погребенных в Пазырыкских курганах. На голову богини надета шапка с назатыльником, украшенным по тулье широкими треугольниками. У богини плоский затылок, высокий лоб, глаза с прямыми бровями, крупный нос с горбинкой и тяжелый выступающий подбородок. Одета богиня в подобие длинного (до лодыжек) халата, запахнутого на левую сторону и украшенного орнаментом в виде крупных угловатых завитков.

У обращенного к богине всадника густые волнистые волосы, на лице - длинные, закрученные кверху усы. В одной руке всадник держит повод, другой руки не видно. Одет он в короткую куртку, украшенную вдоль плеча, по борту и подолу шитьем. Украшен большими кругами и развевающийся сзади всадника плащ. Такого плаща ученые не встречали ни в скифских находках, ни у саков, а впервые они появились на боспорских фресках и рельефах сарматского периода.

Уникален и ворсовый ковер - самый древний образец этого рода изделий. На центральном поле ковра многократно повторяется один и тот же рисунок - квадратная рамка с крестообразной фигурой из четырех лепестков и треугольником листиков между перекрестиями.

Поле ковра обрамлено бордюром из пяти полос. В первой из них представлен ряд маленьких квадратов с фигурой орлиного грифона с повернутой назад головой. Вторая полоса занята многократно повторяющимися фигурами пасущихся оленей с зубчатым рогом на голове. Все олени обращены в левую сторону. Третья полоса состоит из таких же крестообразных фигур, что и в центре ковра, но без квадратных рамок.

Самой широкой является четвертая полоса, в которой расположены чередующиеся всадники - верховые и спешенные, направляющиеся вправо. Хотя человеческие фигуры на ковре изображены весьма схематично, но головные уборы их даны вполне отчетливо: это башлык с заломленным назад верхом, завязанный под подбородком. Спешившиеся всадники, ведущие коней на поводу, помещены так, что видны только их бюсты и ноги. Зато лошади изображены во всем своем великолепии - с изогнутыми шеями и в богатом уборе. На голове каждой из них высится султан, а узда украшена бляхами. На спине у них вместо седла (видимо, поверх войлочного потника) положен узорчатый коврик, обрамленный бахромой и фестонами.

Пятая полоса повторяет первую - ряд маленьких квадратов с фигурой орлиного грифона с повернутой назад головой.

Шерстяной ворсовый ковер имеет прямоугольную форму (1,89-2 метра) и отличается необычайной тонкостью работы. Равномерно подстриженные и образующие сплошной бархатистый покров нити так плотно увязаны на основе, что в каждом квадратном сантиметре ковра умещается 36 таких узлов. Современному мастеру потребовалось бы полтора года напряженной работы, чтобы создать что-либо подобное этому ковру.

На кайме ковра часто встречаются повторяющиеся рисунки мифического крылатого существа - желто-пятнистого оленя и два изображения человека: взбирающегося на коня и сидящего на коне. Желто-пятнистый олень, одно из наиболее редких животных в мире, обитал всегда лишь в одном месте - на севере Ирана (его так и называют - «иранский желто-пятнистый олень»). Уже одно это говорит об иранском происхождении пазырыкских ковров.Hа каждом коне - седло, сделанное из ковра ручной работы. Получается «ковер в ковре», и это свидетельствует о том, что ковроткачество старше пазырыкской находки.

О персидских коврах сложены поэмы, их сравнивают с роскошным благоухающим садом, полным прекрасных цветов, плодов, птиц, диковинных зверей и сказочных существ. Такой ковер - радость для глаз, он благотворно действует на зрителей творческой энергией своих создателей. И даже если в других странах персидские ковры и вызвали целые школы подражателей, имитация все равно остается имитацией. Никаким чужеземным мастерицам не удается вложить в свое творчество все оттенки смысла, присущего оригиналу. «Физически» все как будто бы то же самое, но дух подлинности отлетает. Наверное, именно это и имел в виду американский художник С. Сарджент, когда однажды сказал: «Вся живопись итальянского Ренессанса не стоит одного кусочка иранского ковра!».

---