III тыс. до н.э. дает начало мас­совым переселениям племен ямной культуры и культуры боевых топоров.

Стремительные передвижения так называемых «племен боевых топоров и шнуровой керамики» привели к отпадению «прото-славян» от «юго-восточной зоны» и к образованию относительго «германо-балто-славянского» языкового единства («Северо-западная» зона индоевропейских диалектов, в которую исконно входили «протобалтийские» и «протогерманские»).

Среднеднепровская культура является главным источником вторжения индоевропейцев в Северную и Центральную Европу.

 

4. Выделение Балтийской языковой общности – XXV в. до н.э.

Балтийская группа включает 2 живых языка (латышский и литовский; иногда выделяется отдельно латгальский язык, официально считающийся наречием латышского); засвидетельствованный в памятниках (прусский язык), вымерший в XVII в.; как минимум 5 языков, известных лишь по топонимике и ономастике (куршский, ятвяжский, галиндский/голядский, земгальский и селонский).

Восточнобалтийская группа:

- ранне-восточнобалтийский кластер;

- земгальский язык;

- селонский язык;

- древнелатгальское наречие;

- (древне) жмудское наречие;

- древнеаукштайтское наречие;

- литовский язык;

- латышский язык.

Западно-балтийская группа:

- прусско-ятвяжский кластер;

- прусский язык;

- ятвяжский язык;

- галиндский язык;

- куршский язык;

- поморско-балтийский язык.

Днепровско-окская группа:

- Голядский язык.

По мнению немецкого лингвиста Г. Краэ, процитированного В.В. Седовым, в Центральной Европе во II тыс. до н.э. существовала этноязыковая общность индоевропейских племён.

 

Ок. 1000 г. до н.э.- народы, носители урновых погребений (кельты, славяне, италийцы и иллирийцы), начали расселяться по Европе. Миграции племён дали ответвления, породившие новые народы.

По одному из толкований поля погребальных урн приписываются не кельтам, а венетам, индоевропейской группе из восточной части Средней Европы, которая в курганной области между Рейном и Дунаем создала смешанную языковую группу; и в этом случае по крайней мере часть племен полей погребальных урн в конечном счете признается кельтами.

Немецкий ученый Г. Краэ пришёл к выводу, что в то время как анатолийские, индоиранские, армянский и греческий языки уже отделились к концу 2-го тыс. до н.э. и развивались как самостоятельные, италийскиие, кельтский, германский, иллирийский, славянский и балтский языки существовали только в виде диалектов единого индоевропейского языка.

Кельты выделились в Х век до н.э., германцы стали формироваться позже, в VIII в. до н.э.

 

Днепро-двинская культура располагалась в верховьях Днепра, к Востоку от него до р. Угра и в части бассейна Западной Двины, в Смоленском Поднепровье, белорусском Подвинье и районе Себежских озёр.

На городищах с несколькими валами обнаружены остатки наземных жилищ. Жилища наземные столбовой конструкции (ранние — длинные многокамерные, более поздние — небольшие прямоугольные с открытыми очагами).

Первоначально орудия труда и оружие делали из кости и бронзы, позже — и из железа.

Характерные украшения — бронзовые посоховидные булавки и серьги в виде полого конуса с крючком.

Керамика — гладкостенная, слабо профилированная.

Население занималось лесным скотоводством, отчасти земледелием (на ранних этапах значительна роль охоты) и поддерживало связи с соседними балтскими и финно-угорскими племенами.

В первой четверти I тыс. н.э. днепро-двинские племена испытали некоторое влияние со стороны зарубинецкой культуры (бастарны, германцы), но этноязыковая сущность их осталась неизменной.

Переходный период, когда днепро-двинская культура трансформировалась в тушемлинско-банцеровскую, по-видимому, продолжался не одно столетие, поэтому начальную дату тушемлинско-банцеровской культуры определить затруднительно.

Согласно изысканиям Е.А. Шмидта, эта культура датируется временным промежутком от перехода местного населения днепро-двинской культуры с городищ на неукрепленные поселения до появления в этом регионе нового типа погребальных памятников - длинных курганов смоленско-полоцкого типа. Переход днепро-двинских племен на селища завершился к IV в., поэтому тушемлинско-банцеровскую культуру исследователь датирует IV-VII вв., что подтверждается и вещевыми находками.

 

Тушемлинско-банцеровская культура сформировалась в результате эволюции днепро-двинской культуры раннего железного века, принадлежащей к одной из племенных группировок днепровских балтов.

В ранних напластованиях селищ Шугайлово, Заозерье, Куприне и других обнаруживаются также профилированные сосуды восточно-балтских типов и грузики дьякова типа, бытовавшие еще на днепро-двинских городищах.

Одновременно с появлением новых групп населения в бассейнах озер Псковского и Ильменя крупные массы переселенцев из Повисленья расселились также в Полоцком Подвинье, Смоленском Поднепровье и далее на восток в междуречье Волги и Клязьмы. В землях Западнодвинского и Днепровского бассейнов они осели среди местного балтского населения, представленного тушемлинско-банцеровской культурой.

В отличие от ареала псковских длинных курганов здесь пришлое население в основном не создавало новых поселений, а подселялось на уже существующие. Топографическое расположение последних позволяло продолжать прежнюю сельскохозяйственную деятельность, и пришлое население быстро освоило местный хозяйственный уклад.

Взаимоотношения переселенцев с аборигенным населением, по-видимому, было в основном мирными.

Чужеродным элементом на ранних селищах тушемлинско-банцеровского ареала является сравнительно небольшое число фрагментов горшков с несколько сужающейся верхней частью и слегка отогнутым венчиком, некоторые из которых украшены расчесами, которых нет на днепродвинских городищах. Такая посуда имеет южные параллели. Ее распространение некоторые исследователи связывают с расселением в бассейне верхнего Днепра и в Полоцком Подвинье населения из региона киевской культуры.

Находка глиняной урны с расчесами в кургане 3 могильника у д. Повалишино, по-видимому, обусловлена участием местного населения в генезисе культуры псковских длинных курганов, что устанавливается и по другим материалам. Весьма вероятно, что переход днепродвинского населения на селища был обусловлен инфильтрацией нового населения, принесшего керамику, украшенную расчесами, из более южных земель Поднепровья. Однако этот процесс не отражает становление тушемлинско - банцеровской культуры. Керамика с расчесами бытовала в очень небольшом количестве на территории Белоруссии и Смоленского Поднепровья вне зависимости от ареала тушемлинско-банцеровской культуры и очень непродолжительное время-по данным, собранным Л.Д. Поболем,- в III-IV вв. Позднее она исчезает, не оставив каких-либо следов, что дает основание полагать, что племена, принесшие эту посуду, расселились рассеянно среди местного балтского населения и постепенно растворились в его массе.

Формирование же тушемлинско-банцеровской культуры с характерной для нее керамикой следует отнести к V в., как это показал В.Б. Перхавко на основании вещевых находок. Думается, что становление ее действительно отражает вторжение в днепро-двинскую среду каких-то масс нового населения, но конкретные формы этой инфильтрации пока не поддаются изучению.

Браслетообразные сомкнутые височные кольца обнаружены в целом ряде курганов с трупосожжениями и на поселениях VIII-Х вв., а восходят к еще более раннему времени. Серия таких височных украшений встречена при раскопках городища Демидовка на Смоленщине в напластованиях V-VII вв., относящихся к тушемлинско-банцеровской культуре.

Среди них есть бронзовые, серебряные и железные, диаметры колец колеблются от 4 до 8 см. Концы их сходящиеся - тупые или имеют слабое коническое утолщение. Подобные височные украшения различного диаметра, в том числе и довольно крупные, с сомкнутыми или заходящими концами найдены и на других памятниках тушемлинско-банцеровской культуры. Таковы городища Аздзятичи в Борисовском р-не и Близнаки на Смоленщине, городище - убежище Бароники в Витебском р-не, селища Микольцы близ оз. Мястра, Бельчицы под Полоцком, Прудники на р. Вята в Миорском р-не, Дедиловичи в Борисовском р-не и близ д. Городище в Мядельском р-не. Фрагменты браслетообразных височных колец встречены также при раскопках городища Васильковка в Логойском районе. По всей вероятности, к браслетообразным кольцам с несколько утолщенными концами принадлежат и некоторые фрагменты, обнаруженные в погребениях грунтового могильника у д. Акатово на Смоленщине. На городище Свила в Полоцком Подвинье два браслетообразных височных кольца встречены вместе с кальцинированными костями.

Эти находки браслетообразных сомкнутых височных колец определяют присутствие в V-VII вв. в среде днепровских балтов славянского этнического компонента. Об этом свидетельствуют и материалы домостроительства.

На ряде поселений этой культуры раскопаны полуземляночные жилища с печами-каменками, отражающие инфильтрацию антского населения. Среди наземных жилищ тушемлинско-банцеровской культуры выявляется три основных типа. На поселениях Кислое 2, Жабино, Городище и Некасецк открыты наземные столбовые жилища, а на городище Демидовка и селище Устье - длинные многокамерные строения столбовой конструкции. Отопительными сооружениями в этих постройках были простые ямные очаги, иногда обложенные по периметру камнями. В Банцеровщине, Демидовке, Тушемле, Устье и других памятниках открыты также каменные очаги, а на поселении Городище исследован глиняный очаг с вмазанными камнями. Располагались очаги обычно посредине жилища или около одной из стен. Эти постройки безусловно принадлежат к местному домостроительству. К славянским жилищам относятся постройки третьего типа - срубные с типично славянским интерьером. Отопительные сооружения печи или глиняные очаги) занимали один из углов жилищ. Остатки таких домов исследовались на поселениях Дедиловичи, Городище, Ревячка и Узмень.

 

Браслетообразные височные украшения появляются за пределами ареала тушемлинско - банцеровской культуры в более восточных землях. Они найдены на позднедьяковских (москорецких и верхневолжских) городищах - Боршевском, Топорок и Отмичи, на Попадьинском селище. Близость керамических форм дает основание полагать наличие в позднедьяковской и тушемлинско-банцеровской культурах родственных этнических компонентов, что обусловлено прослеживаемым археологически движением групп верхнеднепровского населения в западные районы дьяковской культуры, имевшим место в первой половине I тыс. н.э. Распространение браслетообразных сомкнутых височных колец около середины I тыс. н.э.

а - памятники с находками браслетообразных колец.

Ареалы:

б - летто-литовских племен;

в - культуры псковских длинных курганов;

г - каменно-земляных курганов IV-V вв.;

д - тушемлинско-банцеровской культуры;

е - колочинской культуры;

ж - позднедьяковской культуры;

з - мощинской культуры; и пражско-корчакской культуры;

к - пеньковской культуры;
л - регионы финноязычных племен (А - эсто-ливских; Б - веси; В - мери; Г - муромы; Д - рязанско-окских могильников;

Е - мордвы; Ж - марийцев.

1 - Городня; 2 - Казиха; 3 - Прудники; 4 - Свила; 5 - Бельчицы; 6 - Микольцы; 7 - Мядельское городище; 8 - Васильковка; 9 - Дедиловичи; 10 - Аздятичи; 11 - Рудня; 12 - Вороники; 13 - Акатово; 14 - Близнаки; 15 - Демидовка; 16 - Отмичи; 17 - Топорок; 18 - Бородинское; 19 - Троицкое; 20 - Дьяково; 21 - Луковня; 22 - Щербинка; 23 - Боршева; 24 - Попадьинское; 25 - Попово; 26 - Безводнинский могильник; 27 - Сужда.

 

Следы малозаметной инфильтрации носителей браслетообразных височных колец выявляются и в ареале псковских длинных курганов. Два таких кольца диаметрами 5 и 6 см. найдены при раскопках одного из длинных курганов при д. Казиха в Себежском Поозерье и одно происходит из длинного кургана в Городне на восточном побережье Псковского озера.

Восемь браслетообразных сомкнутых височных колец обнаружены в составе клада VI в., найденного в 1947 г. в окрестностях г. Суджа в Курской обл. Они сделаны из толстой проволоки, концы их имеют утолщения. Скорее всего, эти украшения происходят из рассмотренного выше ареала браслетообразных колец.

В большом количестве они встречены в погребениях и на поселениях древнерусского населения в северовосточных регионах Руси - в Ростово-Суздальской земле, Тверском и Ярославском Поволжье, на северной и восточной окраинах Новгородчины. Здесь они, наряду с перстнеобразными кольцами, распространенными по всему восточнославянскому ареалу, являются характерными украшениями славянского населения. Они не могут быть отнесены ни к ильменским словенам, поскольку для последних характерен другой тип височных украшений (ромбощитковые кольца) и в их коренных землях - в ареале концентрации сопок такие кольца почти полностью отсутствуют, ни к смоленско-полоцким кривичам, которым свойственны были браслетообразные завязанные кольца. Правда, вместе с ними в Смоленском Поднепровье и Полоцком Подвинье встречено и сравнительно небольшое число браслетообразных сомкнутых колец, но это вполне объяснимо, поскольку носители последних в какой-то части вошли в состав и смоленско-полоцких кривичей и словен ильменских.

 

Сложилась в результате взаимодействия местного населения юхновской культуры с пришлым населением зарубинецкой культурыё
Родственна днепро-двинской и культурам.

Носители мощинской культуры отождествляются с летописным балтийским племенем голядь и считаются ответвлением юхновской культуры. Предками голяди, возможно, были галиниды, жившие в Прибалтике (они упоминаются ещё во II веке Клавдием Птоломеем) и давшие имя местности Галлиндии в Восточной Пруссии, в районе Мазурских озёр.

И в то время вести о явившемся Спасителе дошли до Альбийских гор, потому возрадовались там кимеры и голяды и отказались платить подать ромеям, желая сбросить ярмо, ибо по Закону Прави: раб на земле - суть раб в Вечности Безначальной.

И говорили им вожди: "Спаситель наш Бус Белояр явился для избавления от мытарств и рабского бремени,когда воссияла в небе ясном Чигирь-звезда".

А император Диоклетиан, лютый как дракон, на помощь к соправителю своему Максимьяну и против неповинующихся вызвал легион из Египетских Фив. И тот легион за тридцать лет ранее разбил в Иудее восставших против Рима, идущих с мечами и с именем Сына Денницы, поскольку были легионеры те по вере своей воинами Езуса.

Однако теперь они сложили мечи и не стали казнить безоружных кимеров, которые радовались рождению Младого Спасителя - Буса свет Белояра и делились своей радостью с ними. И говорили легионеры, бросившие мечи: "Над нами один владыка Бог, и ему одному мы верно служим, но не императору, который пошёл против Бога!"

И тогда же в Рим дошла весть от Морияра, ставшего царём альван и иверов под именем Мориана Сивого и присягнувшего при сём императору:

"Мориан, царь иверов, лезгов и альван, покорно приветствует государя своего Диоклетиана, сына Дыя Патера и Иры, хранителя свирели Пана и рога Амалтеи, царя царей, покорителя мира от восхода и до заката, и с полночи до полдня.

Да будет тебе любезно принять это новое повиновение, дабы из величественной славы своей и нам за нашу покорность было пожаловано благодеяние, как от Вышнего Сонма.

Как я ведаю, нет ничего, что было бы сокрыто от ока государя, и что до тебя дошли вести о сыне князя алан, признанного многими подданными твоими Сыном Бога, отчего случились волнения в Голяндии в легионе Мавриция. И потому, как покорный слуга, спешу уведомить обо всём подробно, и сообщить, что следовало бы и в Иверию послать кого-либо другого на место легата Георгия, присягнувшего без твоего божественного веления в Кияр-граде.

И ещё доношу, государь, что сей Георгий, как стало известно мне со слов его, сам является сыном Яранака, убийцы Корс-яра, отца Триедара, поставленного тобою властвовать над Арменией. И значит, он также строит втайне козни против имперского местоблюстителя.

И так желаю здравствовать вечно Владыка мира, и остаюсь преданным во всём вашим рабом. И дано то послание в граде Морабане у горы Морабель в лето 13-е эры императора Диоклетиана".

Когда перед императором прочли это послание, он возрадовался обращению врага в друга империи и велел скрепить клятвой союз. И отправил царю Иверии дары - серебряный чеканный трон, золототканные одеяния и меч с ножнами, усыпанными перлами.

И возвёл Морияра в сан ромейского патрикия, который и сам может жаловать в сановные должности и давать права граждан империи своим подданным.

303 г. Но закралось тогда сомнение в душу императора (Диоклетиана) и разлилась желчь по жилам его, ибо он понял: если под знаменем Буса Яра сойдутся все владыки севера, то не будет в мире силы против них, и империя не устоит, как это и предвещено было исстари Самовилами.

И тогда бросил Диоклетиан все верные войска в помощь Максимьяну в Голядь, а легион христиан, оставивших оружие, повелел казнить, коли те не отрекутся от веры своей, и не подымут оружие на непокорных.

Но те предпочли преклонить главы свои под мечи, с именем Сына Вышнего на устах и со знаком Рыб на груди. И было их семь тысяч святых воинов, и тела их покрыли землю как рыбы, брошенные из невода на землю, и кровь от них текла ручьями, и так реки стали красны, как на закате Солнца. А души их птицами вспорхнули на восток, в Ирий светлый, к златым чертогам Матери Славы.

 

Смирив же непокорных кимеров и голядь, и казнив воинов хрестиан в Голядских землях, и отразив нападение пришедших к ним на помощь готов Атала-реха (Аларих), император Диоклетиан послал вестника к царю Арийстана Арменского.

 

В I-II вв. на территории Московии в основном обитали угро-финны, с которыми на западе соседствовали балтоязычные галинды. Со временем балты стали перемещаться на восток и вытеснили с этой территории угро-финнов.
Предшественниками славянского населения в бассейне верхней Оки были представители сложившейся к III-IV вв. мощинской культуры.
Мощинская культура существовала на территории Калужской, Орловской и Тульской обл.
Своё название культура получила по городищу у села Мощины в Мосальском районе Калужской обл.
Жили мощинцы в укрепленных городищах, а мертвецов своих сжигали и хоронили в курганах. Такие особенности культуры как домостроительство, обрядность, керамический материал и украшения, в частности вещи, инкрустированные цветными эмалями, позволяют отнести её носителей к балтоязычному населению.
В круг древностей мощинской культуры включают лепную глиняную посуду разнообразных форм с лощёной поверхностью, бронзовые украшения.

С VIII века начинается заселение верховьев Оки славянским населением.

Голядь — предположительно балтоязычное племя, обитавшее, по русским письменным источникам XI-XII вв., в верховьях реки Протвы (на территории современных Московской и Калужской областей), между землями вятичей и кривичей. Первое упоминание о голяди относится к 1058 году. Согласно летописям, черниговский князь Святослав Ольгович ходил на голядь около 1147 года.

В IX-XI вв. галинды/гольдь были практически вытеснены с верховьев Оки новгородскими словенами, верхнеднепропетровскими кривичами и приокскими вятичами.

К концу XII века голядь была полностью ассимилирована славянскими племенами (главным образом, вятичами). К середине XII в., ко времени первого упоминания Москвы в летописях, в ней и в её окрестностях сохранились лишь остатки от многочисленного когда-то балтийского этноса. Крупное поселение галиндов оставалось на подмосковной реке Протве (городище Верея), ещё несколько - в Москве, в основном по берегам рек и речушек с хорошими условиями для ведения сельского хозяйства. Свидетельствуют об этом некоторые оставшиеся с тех времён названия рек-например, Яуза ("Овсяная") или Чечера ("Гороховая"). Некоторые из компактных балтийских поселений,- скажем, те, что размещались в Междуречье Яузы и Неглинной, сохранились и в гораздо более поздние времена.

В настоящее время в Дмитровском районе Московской области существует село с названием Голяди.

 

Ляхи - название поляков, обычное в летописи Нестора. Сами поляки в историческое время не носили этого имени. В одной из древнечешских хроник легендарный родоначальник поляков называется Лех. По мнению Шафарика, в основании слова "лях" лежит нарицательное существительное леха, с древнейших времен встречающееся во всех почти славянских наречиях со значением — борозда, гряда, поле и т.п. Объяснение Шафарика пытался восполнить П.А. Лавровский, утверждавший, что в слове лях(= лех) русское «я» есть замена носового ѧ (= ен) и сближавший лѧх с лѧдина, русское ляда, лядина, означающими росчисть, починок. Ввиду того что расчистное хозяйство, при котором посевы делаются на лядах, то есть на местах, на которых вырублен и выжжен лес, существовало некогда и у северо-западных славян, П.А. Лавровский приходит к тому окончательному выводу, что в глубокой древности слова лѧх = лях = лех означали человека, делающего росчисти, следовательно, землевозделывателя, земледельца.

Радимичи родственны вятичам и балтам (голядь).

Радимичи — наименование союза племен западнославянского происхождения ("от рода ляхов", как гласит летопись ПВЛ), поселившихся в междуречье верхнего Днепра и реки Сож (Гомельская и Брянская обл.). Название происходит от имени родоначальника племени Радима.

О балтском (юхновском) происхождении радимичей говорят характерные украшения - шейные гривны, которые не принадлежат к числу распространенных украшений в восточнославянском мире Х-ХII вв. Только у двух племен-радимичей и вятичей-они получили относительно широкое распространение. Анализ радимичских шейных гривен показывает, что прототипы многих из них находятся в балтских древностях, а обычай широкого употребления их обусловлен включением в этногенез этого племени балтских аборигенов. На севере граничили с землями кривичей. Мертвых сжигали и хоронили в курганах, которые датированы IX-X веками. В IX веке платили дань Хазарскому каганату, но уже в 885 г. присоединены князем Олегом к Киевской Руси. В XII в. они освоили часть Черниговской и южную часть Смоленских земель. Радимичи послужили ядром для образования белорусской народности.

Расселение новых групп населения в Среднем Понеманье соответствует концу культуры штрихованной керамики (конец IV - нач.V в.).

Часть переселенцев, прежде всего, осела на возвышенных участках Средненеманской гряды, преимущественно в бассейне Нериса-Вилии. Эта территория прежде была заселена крупным раннебалтским образованием, характеризующимся культурой штрихованной керамики. Часть поселений культуры штрихованной керамики в это время прекращает существование, на других фиксируются инокультурные напластования со специфической шероховатой керамикой. Одновременно здесь получает распространение совершенно новый тип погребальных древностей-курганный обряд.

Часть курганов имеет в основании венец, сложенный из камней, другие насыпи почти целиком были сложены из камней. Высота насыпей 0,5-1,2 м.

Умерших хоронили по обряду ингумации в грунтовых ямах.

Ранние каменные курганы с захоронениями по обряду трупоположения определенно свидетельствуют, что новая обрядность была привнесена с юго-запада, из коренных ятвяжских земель, из Сувалкии, где подобные насыпи широко известны в римское время. О том же говорит и погребальный инвентарь.

Такие находки, как украшения с выемчатой эмалью, манжетовидные браслеты, крестовидные подвески, некоторые типы фибул, шпоры, умбоны с вершиной в виде сплющенного полушария и другие, обнаруживают прямые аналогии в западно-балтском регионе.

Переселение сопровождалось полным исчезновением господствовавшей здесь ранее штрихованной керамики и появлением качественно новой – шероховатой (или ошершавленной, как ее называют некоторые исследователи).

Изменяется и структура поселений. Именно с этим потоком переселенцев связано распространение здесь В-образных рифленых пряжек. Они безусловно имеют среднеевропейское происхождение, но могли быть привнесены в Среднее Понеманье только через земли Северо-Восточной Польши.

Население, оставившее каменно-земляные курганы конца IV - V вв., было неоднородно в антропологическом отношении. Мужчины и женщины принадлежали к различным антропологическим типам: мужчины - к узколицему грацильному, параллели которому обнаруживаются среди раннесредневековых ятвягов Сувалкии, женщины - к умеренному массивному широколицему типу. Такую ситуации можно объяснить только тем, что пришлое население, принесшее в Среднее Понеманье курганную обрядность и шероховатую керамику, в основном было мужским и оно вступало в брачные связи с женщинами иного племени.

К сожалению, из-за господства обряда трупосожжения, как в предшествующее время, так и в начале средневековья определить конкретное происхождение женской части этого населения по данным антропологии не представляется возможным.

В VI в. в средненеманских землях в условиях взаимодействия пришлого населения с местным формируется культура восточнолитовских курганов, носители которой вполне определенно связываются с литвой русских летописей. Население, оставившее каменные курганы IV- V вв., очевидно, растворилось среди летто-литовских племен - потомков носителей культуры штрихованной керамики.

---