ЕДИНСТВО
          БРАТСТВО



Официальный сайт Розы Мира   Даниил Андреев
                                                                    БИБЛИЯ III ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ



                  ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ РОЗЫ МИРА


                                                Д.Андреев. Роза Мира | Версия, удобная для чтения в интернете



            ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО БЛОГУ                                            У времени один поэт...


 



Пятница, 11.10.2024, 17:16
                                   
                                   


РОЗА МИРА


АЛЕКСАНДР ИЗОТОВ

российский композитор, поэт
с 2001г артист, аранжировщик 
Капеллы Тюменской филармонии
лауреат международных фестивалей


Главная » Статьи » Познание » История

История Китая. Династия Шан
ДИНАСТИЯ ИНЬ/ШАН
 
1 766 - 1 046 гг. до н.э. в Китае правит легендарная династия Инь (Шан).
 
Государство Шан, альтернативные названия государство Инь или государство Шан-Инь — государственное образование, существовавшее до 1027 года до нашей эры в землях к северу от выхода р. Хуанхэ на Великую китайскую равнину.
Государство Шан предшествовало государству Чжоу.
Согласно легенде, род правителей Шан происходил от Сюань-сяо, сына императора Хуан Ди.
По «Историческим запискам» Сыма Цяня вожди Шан перемещали свою столицу шесть раз. Примерно с 1300 года до н. э. они переселились в район совр. г. Аньяна.
Военные конфликты государства были в основном связаны с отражением нападений кочевых племен (в основном это были племена жун и ди) на севере территории Шан.

Шан является первым китайским государственным образованием, реальность существования которого подтверждена не только археологическими находками, но также нарративными и эпиграфическими письменными источниками. Наиболее подробное описание истории Шан содержится в сочинении Сыма Цяня «Исторические записки». В результате раскопок были обнаружены цзягувэнь — иероглифические надписи на панцирях черепах и гадательных костях животных, а также бронзовых, нефритовых, керамических, каменных изделиях. Большое число находок было сделано на территории столицы Иньсюй, которая была расположена в районе современного города Аньян в провинции Хэнань. Территория древнего города включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
 
Политическое устройство
Политический статус различных слоёв населения был разнородным. Ван обладал властью-собственностью, был сакральной фигурой (он был первосвященником). Он исполнял торжественные ритуалы в честь покойных предков ди. Считалось, что только он выступал посредником между миром живых и умершими предками. Практика наследования должности вана находилось в процессе становления. Со времён У Дина до У И эта должность передавалась либо от брата к брату, либо от дяди к племяннику с учётом старшинства. Начиная с вана У И стала нормой передача власти от отца к сыну. Младшие родственники ванов, которые не могли претендовать на высшую власть, формировали аристократические кланы.
Окружение вана (аппарат администрации, воины) имело привилегированный статус, по сравнению с крестьянами. Чиновники делились на высших администраторов, низших чиновников-распорядителей и лиц, ответственных за военную подготовку и охоту.
Правители этой династии контролировали земли к югу вплоть до берегов Янцзы. Они переносили свою столицу несколько раз; последней был город Аньян.
 
Династия Шан имела полноценную систему письма. Астрономы династии знали о существовании Марса и различных комет.
Правители династии Шан пользовались услугами гадателей, предсказывающих будущее по воловьим лопаткам и черепаховым панцирям, трескавшимся при нагревании. Они делали различные выводы, основываясь на форме этих трещин и разломов. Гадательные кости содержат первые известные образцы сложной древнекитайской письменности.
Бронзовый век в Китае начался в правление династии Шан. Подобные сосуды использовались для религиозных церемоний.
 
Правители династии Шан
Династия Шан (1600 до н. э. — 1046 до н. э.)
1600 - 1300 гг. до н.э. Чэн Тан (Тан), Вай Бин, Вай Бин, Чжун Жэнь, Тай Цзя, Во Дин, Тай Гэн, Сяо Цзя, Юн Цзи, Тай У, Чжун Дин, Вай Жэнь, Хэ Дань Цзя, Цзу И, Цзу Синь, Во Цзя, Цзу Дин, Нань Гэн, Ян Цзя.
1300 - 1251 гг. до н.э. Пань Гэн, Сяо Синь, Сяо И.
1250 — 1192 гг. до н. э. У Дин.
1191 — 1148 гг. до н. э. Цзу Гэн, Цзу Цзя, Линь Синь, Гэн Дин, Кан Дин.
1147  — 1113 гг. до н. э. У И.
1112 — 1102 гг. до н. э. Вэнь Дин.
1101 — 1076 гг. до н. э. Ди И.
1075 — 1046 гг. до н. э. Ди Синь (Цзы Чжоу).
 
Административное устройство
Государство Шан подразделялось на структурно неодинаковые части:
1) зона (радиусом в несколько десятков километров) с центром в столице, находившаяся под непосредственным подчинением вана.
2) обширная территория региональных владений (около 200-х), управляющихся уполномоченными вана, его родственниками и приближёнными. Одним из таких владений было Чжоу.
3) за второй зоной проходил внутренний пояс нэй-фу, а за ним аморфная третья зона населённая чуждыми племенами, постоянно нападавшими на переферию шанского государства.
Владения династии Шан (1122 г. до н. э)
 
Население государства Шан в основном было монголоидным и составляло примерно 150—200 тысяч человек.
 
Земледелие, скотоводство, собирательство, охота
Шанцы занимались земледелием, культивировали пшеницу, ячмень, бобы, фасоль, коноплю, различные овощи и фрукты, чумизу. Именно в шанский период китайцы начали заниматься шелководством. Из домашних животных преобладали свинья и собака, встречались также коровы и лошади, овцы и козы, куры, утки и гуси. Возможно, водились прирученые слоны. Осуществлялась охота на кабанов, оленей и тигров, ловля рыбы и дичи. В пищу употребляли грибы, ягоды, коренья и травы. В земледелии господствовал ручной труд с использованием деревянных орудий (мотыги, серпы) с каменными вкладышами или разборными частями. Хозяйства делились на малые хозяйства и большие поля. Существовали трудовая повинность, натуральная рента.
 
Ремесло
Изготовлялись орудия труда и оружие. Сохранились остатки керамических, камнерезных и бронзолитейных мастерских. Об высокой квалификации мастеров свидетельствуют орнаменты на изделиях из бронзы и камня, тонкие изделия, украшения и символические изображения. Однако колесницы и шёлковые изделия поставлялись лишь во дворец, тогда как быт простых земледельцев мало чем отличался от их предков эпохи неолита.
Духовная культура
ШАН-ТИ - Китайская метакультура.
Эта культура существовала со II тыс. до н.э. по сей день.
"Кунь-лунь - горы, где находится азиатская Небесная Страна во главе с Богиней-Матерью Запада. Это Страна Радости. Девятиэтажный Дворец Матери Запада построен из нефрита. Рядом - персиковая роща, но персики в ней зреют не простые, они дают бессмертие. Бессмертные могут путешествовать по всей Вселенной, иногда они достигают отдельных звёзд".
Эмблема: прекрасное женское лицо в лотосообразной короне.
Верховное божество получило название Шан-ди. Большую роль играли культы умерших предков правителей. В надписях фиксируется поклонение силам природы: (дождь, ветер, гора, река).
По мнению Л. С. Васильева, для шанцев был характерен феномен исторической амнезии, поскольку в гадательных надписях отсутствуют сведения о событиях прошлого. Упоминается имена предков, но не их деяния. Это обусловлено типом источника. Память об историческом прошлом сохранялась, как и у всех народов, в устной форме. В сочинении Сыма Цяня «Исторические записки» содержится предание о перемещении иньцев при Пань-гэне в район совр. г. Аньян (ок. 1300 г. до н. э.). Раскопки свыше десятка царских гробниц поразили специалистов неожиданными находками: рядом с царственными находками и многими сотнями сопровождающих его на тот свет сподвижников были обнаружены великолепные боевые колесницы с тонкими и прочными колёсами со множеством спиц, а также запряженные в эти колесницы боевые лошади. Ни колесниц, ни повозок, ни просто колёс, за исключением гончарного круга, китайский неолит не знал. Не было и одомашненной лошади пригодные для колесниц породы лошадей вообще не водились и поныне не водятся в степях Сибири — они были выведены на Ближнем Востоке митаннийцами и хеттами, которые изобрели и боевые колесницы, куда запрягались прирученные ими лошади", то, быстро ассимилировавшись, они, как и Рюриковичи, хотели забыть о прошлом. «Такого рода нарочитая историко-мифологическая амнезия быть может связана с загадкой происхождения шанцев аньской фазы: шанские правители-ваны быстро ассимилировались в монголоидной среде аборигенов (если предположить, что они были потомками мигрантов, прибывших в бассейн Хуанхэ на боевых колесницах с аксессуарами неизвестной китайскому неолиту и раннему бронзовому веку урбанистической цивилизации), не желали вспоминать о прошлом и вели себя в этом смысле наподобие древнерусских Рюриковичей».
 
Архитектура
Большинство населения государства Шан жило в хижинах полуземлянках. Шанские дворцы и городские стены делали по методам хан-ту: уплотнявшиеся каменными пестами слои земли или глины, ограниченные в ширину дощатыми переборками, ряд за рядом — по высыхании — клали друг на друга. Создавалась толстая глиняно-земляная стена, снаружи напоминавшая кирпичную кладку. Стену чем-то крепили.
 
В конце существования Шан обострились отношения с правителями владения Чжоу, расположенного в западной части долины р. Вэйхэ. В 1027 г. до н. э. Ди Синь, последний шанский правитель, совершил самоубийство после того, как его армия была разгромлена Чжоу. Есть версия, что его армия предала Ди Синя и перешла на сторону войск чжоуского правителя У-вана в решающем сражении при Му-е. Власть над шанцами он передал сыну Ди Синя — У Гэну. Вскоре шанцы подняли мятеж, в который оказался вовлечен и У Гэн. Правивший в то время в Чжоу регент Чжоу-гун подавил мятеж. Он переселил часть шанской знати и крестьян в юго-восточную часть Великой равнины, где возникло владение Сун. Наследники правителей Шан продолжали править там на протяжении нескольких веков до падения Сун.
Произошёл конфликт между династией Чжоу и последними тиранами из рода Шан. Участвующие в них и боги, и простые смертные владели магическими боевыми средствами. Но Ча в своём "Браслете Неба и Земли" победил одного из звёздных богов, Фен Лина, несмотря на его защитное чёрное облако дыма. Позднее Чан Куэйфен сражался с этим героем тридцать или сорок раз, но всякий раз оказывался не в состоянии вывести из строя его Колесо огненного ветра, которое, обвиваясь вокруг Но Чан, позволяло ему пускать сонмы серебряных летящих драконов, градом обрушивавшихся на его врагов. Вен Чун отстегал Чжи магическим бичом, но был обращён в бегство зеркалом "инь-ян", излучавшим неотразимую смертоносную энергию.
Участники боевых действий использовали ослепляющие световые лучи, распыляли отравляющие газы, запускали огненных драконов и горящие шары, метали молнии - дротики и вызывали удары грома. Они применяли боевые бактериальные средства, сбрасывая капсулы с микробами со своих небесных зонтиков или парашютов, и защищали себя с помощью завес, делавших их невидимыми. Их системы радиолокационного обнаружения, способные видеть и слышать на расстоянии в сотни километров.
Главнокомандующий Чян Цзуя, не вполне уверенный в победах Но Ча, отправился на своей влекомой духами колеснице на гору богов, Кунь-лунь, расположенную в центре Земли. Бессмертные на драконах и единорогах присоединились к этой битве. Старейший бессмертный с Южного полюса снабдил Чян Цзуя пескомётом и светом, завоёвывающим землю. В самый разгар боя между Чян Цзуя и Вен Чуном, в круговерти луков, самострелов, доспехов, бичей и боевых молотов, Хан Чжихсёянь выпустил из своей сумы чёрный ветер, который был моментально нейтрализован Жемчужиной, Останавливающей Ветер. После этого Чян Цзуя быстро выхватил свой Бич Победного Духа и, ударив по темени, убил Вен Чуна. В результате этого решающего сражения, проходившего при Муз, к югу от Вейгуйфу были побеждены 700 000 солдат Чжоу. Оставив горы трупов своих воинов, тиран заперся в своём великолепном дворце, поджёг его и сгорел заживо вместе со всеми своими богатствами. Чян Цзуя стал Князем Чи, что давало вечное право на власть ему и его потомкам.
 
***
 
3. Возвышение рода Инь. Ван Хай и Ван Хэн гонят скот в Юи на продажу. Картина обжорства Ван Хая. Братья затевают борьбу из-за женщины. Труп Ван Хая, изрубленный на семь частей на окровавленном ложе. Ван Хэн требует от правителя Юи вернуть оставшийся скот. Бог Жёлтой реки помогает Шан Цзя-вэю уничтожить Юи. Бог Жёлтой реки переселяет людей Юи. Сыны степей просят бога реки отведать ароматных вин и бараньего мяса.
Первопредок иньцев - Ци - был сыном Цзянь-ди, дочери Юсун-ши, которая зачала его после того, как проглотила яйцо ласточки. По преданию, Ци совершил много подвигов, помогая Юю усмирять потоп. Император Шунь назначил его ведать просвещением и пожаловал ему во владение местность Шан (в настоящее время уезд Шансянь провинции Шэньси). Позднее правитель Чэнтан уничтожил государство Ся и назвал свою династию Шан. Свою столицу он основал в Во (в настоящее время юго-запад уезда Шанцю провинции Хэнань). После Чэн-тана сменилось более десяти правителей, и престол перешёл к Пань-гэну; за это время иньцы несколько раз меняли свою столицу, в последний раз её перенесли в Инь (в настоящее время запад уезда Яньши провинции Хэнань). После того вся страна тоже стала называться Инь. Поэтому Инь - это то же самое, что и Шан.
За шесть-семь поколений до Чэн-тана иньцы кочевали по восточной степи и занимались скотоводством. В то время у них был знаменитый правитель по имени Хай. Он часто гонял гурты волов и овец, чтобы продать их народу юн, обитавшему на севере. Так как Хай был правителем иньцев, то его называли Ван-хай, т.е. князь Хай. Ван-хай был опытным скотоводом. Он любил сам ходить за коровами и овцами, поэтому скот у него всегда был крепким, стада тучными и быстро увеличивались. Люди учились у него разводить скот. Вскоре после начала его правления бесчисленные стада коров и овец заполнили горы и долины. Ван-хай увидел, что стада возросли и жизнь народа стала лучше. Тогда он начал советоваться со своим младшим братом Ван-хэном, чтобы отогнать часть скота пастись на север и начать обмен с народом юн, у которого окота было мало. И Ван-хай решил обменять часть стад на изделия из бронзы, зерно, красивые шелка и т.п. Ван-хэн одобрил этот план, народ тоже был согласен. С большим стадом отборных быков и овец, которых погоняли крепкие, сильные парни, братья отправились на север к стране Юи.
Юи, по преданию, находилась на территории нынешнего уезда Исянь провинции Хэбэй. Инь от Юи отделяла Жёлтая река. Бог реки Хэ-бо был в хороших отношениях с правителями обеих стран. Поэтому Ван-хай и Ван-хэн с помощью Хэ-бо без всяких потерь переправили свои стада через бурную, опасную реку.
Когда правитель Юи, по имени Мянь-чэнь, услышал, что с востока прибыли знатные гости с большими стадами, он обрадовался и вышел их встречать, сопровождаемый толпой народа. Знатные гости решили отдохнуть, смыть пыль дальней дороги, а потом уже начать разговор о торговле. В гористой стране Юи не было недостатка в изысканных кушаньях и винах, приятной музыке и танцах. Братья провели в Юи много месяцев. Они наслаждались в чужой стране едой, питьём, беззаботной жизнью и за это время изрядно потолстели, так что даже рёбра у них на груди нельзя было прощупать сквозь слой жира.
У могучего Ван-хая от рождения был очень хороший аппетит. Он без всяких церемоний поглощал всё съедобное и на загородных пирушках, и на торжественных пирах. Поэтому Ван-хая обычно изображали в виде обжоры, который держал в руках большую недоваренную птицу и откусывал ей голову. Глядя на это изображение, можно было себе представить, какой он производил хруст, разгрызая крепкими зубами мясо и кости. Ван-хэн тоже любил поесть, но у него были и другие пристрастия, и он не тратил всю свою энергию на поглощение пищи.
Голодными глазами он высматривал красивых девушек. В конце концов он обнаружил, что самая красивая из всех - это легкомысленная жена Мянь-чэня. Распутник Ван-хэн, привыкший дома толковать о чувствах и рассуждать о любви, пустил в ход все свои средства и начал наступление. Жена Мянь-чэня была легкомысленна да и не очень любила своего старого мужа, поэтому домогательства Ван-хэна пришлись ей по душе, и вскоре оба уже встречались в сумерках. Но слишком приторные сладости быстро приедаются. Женщина скоро раскусила Ван-хэна, порхавшего, как мотылёк, от цветка к цветку, и он ей надоел. В то же время простой и искренний Ван-хай с густыми бровями и большими глазами, немногословный, который на пиру, сидя неподвижно, как колода, готов был проглотить волка и тигра, а в свободное время заботливо ухаживал за баранами и быками и собирал дикие травы, хмуря брови и поглядывая по сторонам, вызывал у неё живое любопытство. Женщина стала отдаляться от Ван-хэна и домогаться внимания Ван-хая. Её приемы были очень изощрённые, и тот, не имевший никакого опыта, в конце концов оказался пленником любви. Ван-хай в любви, как и в еде, стремился насытиться вволю. Подстрекаемый страстью, он был похож на тигра, вырвавшегося из клетки, и никто не смел надеть на него узду. Видя такие пламенные чувства, женщина потеряла здравый рассудок и начала совершать глупости. Пылкие страсти трудно скрыть, и вскоре окружающие узнали об их связи, только старый правитель Мянь-чэнь по-прежнему, как говорится, спал на своём барабане.
Раньше всех узнал об этом Ван-хэн. В его груди забушевало пламя ревности. Он и не предполагал, что брат сможет незаметно захватить его любимую женщину. Он не думал также, что тот ничего не знал об их связи. Ван-хэн расспросил брата о подробностях их свиданий и решил, что брат сознательно намекает на его связь. Но Ван-хэн боялся могущества брата, и поэтому ему приходилось притворно улыбаться, хотя в душе он ненавидел его так, что был готов загрызть собственными зубами.
У правителя Юи был молодой телохранитель, тоже задетый этой любовной связью. До приезда двух чужеземцев у него были какие-то отношения с правительницей, но к тому времени всё давно кончилось. Молодой воин, оскорблённый в своих чувствах, видел, что чужеземцы позорят их. Он решил тайно доложить об этой связи старому правителю, но у него не было никаких доказательств. Пословица говорит: «Если тебе не удастся убить тигра, то сам от тигра пострадаешь». Поэтому ему оставалось лишь втайне ревностно следить за любовниками. Всё свободное время он, спрятав оружие, наблюдал за братьями, надеясь найти подходящий случай для отмщения.
Потерпевшие неудачу в любви Ван-хэн и молодой телохранитель быстро обнаружили, что у них общая печаль. Они решили действовать сообща и договорились избавиться от соперника. Ван-хэн решил убить брата. Юноша тоже хотел отомстить сопернику и, кроме того, показать чужеземцам, что нельзя обижать маленький народ. Ван-хэн и молодой телохранитель стали союзниками. Ван-хэн, хорошо зная своего брата, следил за надвигающимися событиями с некоторыми угрызениями совести. Юноша хотел довести дело до конца и, ничего не боясь, сам хотел застигнуть любовников вместе. Однажды ночью, когда заходившая луна светила тусклым светом, Ван-хэн послал слугу за юношей и сказал ему:
- Пора! Ван-хай со свитой вернулся с охоты и пьяный, шатаясь, прошёл в задние ворота дворца. Пора приниматься за дело!
Юноша утвердительно кивнул головой. Затем, не тратя лишних слов, спрятал под одежду остро отточенный топор и прошёл в задние ворота. Этот путь был ему хорошо знаком, он легко перелез через дворцовые стены и пошёл прямо к спальне правительницы. Он заглянул в окно и увидел при слабом свете восковой свечи, что на кровати лежит могучий мужчина, даже не снявший одежду и не сбросивший туфли, и спит крепким сном, громоподобно храпя. В сердце юноши вскипел гнев, он толкнул незапертую дверь и вошёл в покои. Схватив обеими руками топор, он взмахнул им и ударил по чёрной толстой лоснящейся шее. Кровь хлынула, словно тёкшая река. Он ударил ещё два раза и отделил голову от туловища. В полуоткрытых глазах мёртвого как бы отражались далёкие родные равнины с пасущимися на них бесчисленными стадами баранов и волов, окраска облаков и блеск неба. Ослеплённый ревностью юноша, взмахнув топором, разрубил голову по губам на две части, отделив зубы, глаза и нос. Несколько взмахов топора - и покатились в стороны руки и ноги. Отрубленные части тела в беспорядке валялись на окровавленном ложе, ставшем жертвенным алтарём этой трагической любви.
Убийца торопливо стёр покрывалом следы крови с одежды и с топора и выбежал из спальни, пытаясь бежать из дворца. Но не успел он выскочить из покоев, как позади раздались испуганные крики служанки: «Убили!» и вслед за этим из парка выбежало несколько вооружённых стражников, совершавших ночной обход. Без особых усилий они схватили юношу, отняли топор и повели его к старому Мянь-чэню, находившемуся в полной растерянности. Он вскочил с брачного ложа вместе с женой, которая, оставив своего любовника, была вместе с ним.
После расспросов выявились истинные обстоятельства дела. Старый правитель Мянь-чэнь вскипел гневом. Тотчас же последовал приказ - забрать стада Ван-хая вместе с пастухами. Вслед за этим правитель повелел выслать Ван-хэна, который тоже был не без греха, за пределы страны. Пробравшемуся во дворец смелому мстителю следовало бы отрубить голову, но он был полон верности своему господину и его освободили от наказания. Оставалось уладить самый щекотливый вопрос: что делать с правительницей? Несколько дней подряд она плакала, оправдывалась и умоляла, и старый правитель пришёл к выводу, что во всём виноваты чужеземцы, а не его жена, и гнев одного дня постепенно утих - как говорится, со временем и лёд растает, и снег исчезнет.
- Изгнанный Ван-хэн, оставшись в одиночестве и не зная, что делать, вернулся в родные места. Он рассказал народу о происшедших событиях, «подлив масла и добавив уксусу». Люди, услышав его рассказ, возмутились. Убийство правителя было оскорблением для всех, не говоря уже о потере стад. Ван-хэна избрали правителем, были назначены военачальники и приведены в порядок войска. Все приготовились идти отомстить Юи.
Но Ван-хэн раздувал народный гнев лишь для того, чтобы получить престол. Совесть его была неспокойной, и он не хотел идти в поход на север, боясь, что обнаружится его участие в убийстве брата, и он знал, что может потерять не только престол, но и жизнь. Поэтому он начал успокаивать людей, заверяя всех, что сначала он сам поведёт переговоры с правителем Юи о возвращении стад. Вести в поход войско, по его мнению, нужно будет лишь в том случае, если переговоры провалятся. Народ не одобрял слишком мягкую политику, но новый правитель стоял на своём, и все нехотя повиновались.
Ван-хэн с несколькими приближёнными во второй раз отправился в Юи. Правитель Юи боялся разгневать могущественных соседей, поэтому встреча знатных гостей была ещё более вежливой и торжественной, чем в прошлый раз. Ван-хэн успел лишь заикнуться о возвращении стад, как весь скот с пастухами был полностью возвращён. После возвращения богатств у него закружилась голова. Он просыпался среди ночи и с тоской думал, что быки и овцы - общие и их после возвращения придётся раздать людям. Кроме того, он предпочитал быть знатным гостем на чужбине, чем правителем бедной равнинной страны и жить в войлочной юрте: на чужбине есть изысканные вина и яства, красивые песни и танцы и, кроме того, рядом живёт его прежняя любовь. О лучшей жизни распутник не мог и мечтать. Поэтому Ван-хэн решил совершить увеселительную поездку по всей стране и никогда не произносил слов «пора возвращаться домой». Правитель Юи не знал, что и делать с этим бездельником. Он предоставил событиям идти своим чередом и удовлетворялся тем, что богатство Ван-хэна в его стране увеличивалось и там же тратилось, так что никто не был в убытке. Так прошло несколько лет.
Иньцы, видя, что Ван-хэн долго не возвращается, решили, что случилось несчастье и поспешили во избежание беспорядков в стране выбрать правителем сына Ван-хэна - Шан Цзя-вэя. Шан Цзя-вэй был молод, но талантлив и мудр. Он видел, что юисцы сначала убили его дядю и захватили стада, а теперь удерживают его отца, и решил идти туда со всем войском, чтобы покончить с насильниками.
Огромная армия подошла к берегам Хуанхэ. Было решено просить бога реки Хэ-бо, чтобы тот помог переправить войска на другой берег. Эта просьба поставила Хэ-бо в затруднительное положение, так как у него были дружеские отношения с народом юи. С одной стороны, он не мог допустить, чтобы с его друзьями юисцами случилась беда, но ведь просили-то его помочь тоже друзья, не оказать помощи тоже нельзя. Наконец, Хэ-бо нехотя позволил войску Шан Цзя-вэя переправиться через Хуанхэ.
Когда правитель Юи услышал, что Шан Цзя-вэй вместе с большой армией явился мстить, он пришёл в смятение. Думая, что это вызвано длительным отсутствием Ван-хэна, он поспешил отправить послов, чтобы те всё объяснили. Шан Цзя-вэй, слыша объяснения, и верил и не верил, а тем временем войско, как стрела, спущенная с тетивы, стремительно двигалось вперёд. Повод для вторжения был, и иньцы, ни о чём более не заботясь, начали захватывать пограничные земли и грабить имущество. Поэтому Шан Цзя-вэй, не тратя лишних слов, приказал казнить прибывших посланцев и продолжал двигаться вперёд.
Беспомощный, престарелый правитель Юи совсем не был готов к войне. Только после того как враг приблизился, он кое-как начал готовиться к обороне. Его необученное войско не могло сравниться с отважными наездниками равнин. После нескольких схваток войско Юи было наголову разбито, столица захвачена и старый правитель Мянь-чэнь убит. Как только войско вошло в столицу, Шан Цзя-вэй послал людей разыскать своего отца Ван-хэна, но найти его не удалось. Вероятно, этот бездельник, который навлёк гибель на страну, в сумятице был убит разгневанными юисцами. Шан Цзя-вэй, охваченный печалью и гневом, поверил, что его отец был действительно пленён и стал попустительствовать убийствам, насилию и грабежам.
Маленькая страна была разорена так, что не осталось ни одного жилища. Повсюду были только странные дикие птицы, которые сидели на деревьях, смотрели на лежавших на земле мертвецов, хлопали крыльями и громко каркали.
Молодой правитель Шан Цзя-вэй, уничтожив Юи, упоённый победой, с триумфальными песнями возвращался домой. Водяной бог Хэ-бо не осмеливался в чём-либо возражать своему могущественному приятелю и помог ему переправить на другой берег Хуанхэ войско, трофеи и пленных. Лишь дождавшись ухода Шан Цзя-вэя, бог Хэ-бо с грустью отправился взглянуть, что произошло с его друзьями, потерпевшими поражение. То, что он увидел, заставило бы всех содрогнуться от ужаса: поля заросли сорняками и терновником, цветущая столица превратилась в груду битой черепицы. Уцелело лишь несколько человек, живших в развалинах. Страна перестала существовать. Хэ-бо пожалел несчастных друзей, собрал оставшихся в живых и переселил их в другое место, где они дали начало другому народу. Они стали называться яо, или ин. По преданию, у них были птичьи лапы. От них потом пошли люди цинь.
После победы над Юи страна Инь стала усиливаться и процветать. Через шесть-семь поколений после Шан Цзя-вэя правителем стал Чэн-тан. Он основал столицу в Бо и при нём страна Инь стала могущественным государством на востоке. Впоследствии, когда иньцы уничтожили Ся и захватили Поднебесную, то в память о заслугах далёких предков в честь Ван-хая, Ван-хэна и Шан Цзя-вэя совершались пышные жертвоприношения, особенно щедрые в честь Ван-хая, который разводил скот и нашёл печальную смерть в чужой стране. На гадательных костях его даже называли «высоким предком» и в жертву ему приносили до трёхсот быков. Жители степей не забывали и Хэ-бо, оказавшего им помощь во время войны, и регулярно приносили ему в жертву лучшие вина и баранье мясо.
 
4. Князь Тан-ван повелел убрать силки с трёх сторон. Тан-ван заключён в Сятае. Потерявшая любовь Мэй-си вступает в связь с И Инем. Тан-ван отрубает голову сяскому полководцу Гэну. Бог огня Чжу-жун сжигает столицу сяского Цзе. Последние дни бесславного пути тирана. Тан-ван в Тутовой роще молится о дожде.
Чэн-тан (Тан-ван) был сыном иньского правителя Чжу-гуя. Ростом он был девять чи: с белым, расширяющимся книзу лицом, густыми волосами на лице, он выглядел величественно и необычно. Тан-шан был не только красив. Он был добр и милосерден. Однажды во время охоты он увидел человека, расставившего вокруг силки для птиц и твердившего заклинание:
- Птицы, спускающиеся с неба, птицы, вылезающие из нор,- все попадайте в мои силки!
- Так не годится. Ведь в таком случае все прилетающие птицы попадут в твои силки. Разве кто-нибудь, кроме сяского Цзе, может так поступать? - Спросил Тан-ван и приказал этому человеку убрать силки с трёх сторон и оставить только с одной и научил его такому заклинанию:

Раньше плёл сети только паук,
Теперь научились и люди.
Вольные птицы!
Летите куда хотите.
Хотите вправо, хотите влево,
Хотите парите, хотите садитесь.
Но не ищите сами смерти,
Попав в мои силки.
 
По преданию, к югу от реки Ханьшуй в то время было много маленьких стран. Жители сорока с лишним земель, слыша, что милосердие Чэн-тана простирается даже над птицами и зверями, с радостью ему подчинились.
Цзе-ван не чувствовал нависшей над ним серьёзной угрозы и по-прежнему занимался гнусными забавами и развлечениями, совершая самые невероятные поступки. Он выпустил из дворцового парка тигров прямо на рыночную площадь, заполненную народом. Видя, как люди в панике разбегаются, он весело хохотал. Если подданные осмеливались упрекать его за самодурство, он их наказывал, а иногда и отрубал головы. Число наказаяных и казнённых росло день ото дня. Тан-ван, слыша об этом, очень горевал и послал людей выразить соболезнование невинно пострадавшим. Цзе-ван разгневался на Тан-вана за этот поступок, считая, что тот нарочно, привлекая симпатии людей на свою сторону, подкапывается под него. Коварный сановник Чжао Лян предложил Цзе-вану издать указ, в котором тот в пышных выражениях, не вызывающих у людей подозрения, приглашал Тан-вана к себе в столицу. Как только он прибыл, Цзе-ван, не тратя лишних слов, посадил его в тюрьму Чжун-цюань в башне Сятай. Башня Сятай была построена правителями Ся для особо важных преступников. По преданию, она находилась на юге теперешнего уезда Юйсянь провинции Хэнань и называлась также Цзюньтай. Вероятно, в ней была яма, наполовину залитая водой. Вполне возможно, что привыкший к богатой жизни и не знавший горя Тан-ван вскоре бы умер. Однако через некоторое время посланцы из страны Инь привезли с собой много дорогих вещей и драгоценностей, подкупая всех, кого только было можно. Цзе-ван любил драгоценности и при виде денег у него разбегались глаза. Недолго думая, он спокойно выпустил Тан-вана из тюрьмы.
Вскоре после освобождения Тан-вана Цзе-ван приказал своему полководцу Бяню напасть на маленькую страну Минь-шань на юго-западе. После вторжения громадного войска Минь-шань потерпела поражение и вместе с просьбой принять капитуляцию послала двух красивых девушек. Одну из них звали Вань, а другую - Янь. Цзе-ван очень их полюбил и приказал вырезать имена девушек на самых красивых кусках нефрита, которые он всегда носил на поясе. Его бывшая любимая наложница Мэй-си к тому времени, вероятно, постарела и была уже не так красива, как раньше. Цзе-ван поступил с ней, как с выброшенным старым платьем, переселив её во дворец покинутых наложниц на берегу реки Лошуй. Мэй-си была оскорблена такой жестокостью. Она вспомнила время, когда И Инь, будучи главным поваром, питал к ней нежные чувства, и решила воспользоваться этим, чтобы отомстить ненавистному Цзе-вану. Мэй-си тайком послала человека к И Иню и стала сообщать ему добытые из разных мест важные государственные тайны. И Инь в то время получил от Тан-вана важное назначение, исполняя в государстве Инь должность первого министра. Его честолюбие жаждало удовлетворения, и он мечтал помочь Тан-вану захватить всю Поднебесную. Поэтому он был очень рад получать от Мэй-си сведения, постоянно посылал к ней людей с богатыми подарками, и связь между ними не прекращалась.
Вскоре разврату и бесчинствам Цзе-вана был положен конец. Дождавшись времени жатвы, Тан-ван собрал большое войско со всех частей страны. Войска против Цзе-вана он вёл сам, сидя в колеснице со стягом и держа в руках боевой топор. Колесницей правил Фэй Чан, перешедший на его сторону. Вслед за ним ехал в колеснице И Инь. В то время союзниками Цзе-вана были три его вассала: Вэй, Гу и Куньу. И Инь и Тан-ван составили план, по которому предполагалось сначала уничтожить одного за другим союзников и лишь затем всеми силами напасть на Цзе-вана.
Цзе-ван был в полной растерянности. С одной стороны, он собирал немногочисленных солдат, а с другой - слишком поздно хватившись, начал совершать жертвоприношения, надеясь с помощью богов разбить врага и защитить страну. Но после двух-трёх схваток в ущелье, которое было воротами в страну, пал его главнокомандующий Гэн.
Гэн с копьём в одной руке и с щитом в другой с грозным видом охранял Чжаншань. Никак нельзя было предположить, что Тан-ван одним взмахом меча отрубит ему голову. Обезглавленный Гэн поднялся с земли, но его обуял страх, он повернулся и пустился бежать. Лишь добежав до Горы шаманов, он остановился и, отыскав укромное место, не осмеливался более выходить.
Войско Тан-вана, не встречая сопротивления, быстро подошло к столице сяского Цзе. К Тан-вану явилось божество и объявило ему волю небесного правителя:
- Небесный правитель приказал мне помочь тебе в сражении. Войска в столице уже в полном смятении. Ты быстро поведешь армию на город и одержишь победу. Когда увидишь в северо-западной части города большой огонь, начинай наступление.
Сказав это, божество в мгновение ока исчезло. Тан-ван стал раздумывать, не был ли это бог огня Чжу-жун, имевший человечье лицо и туловище дикого зверя. Он сомневался, как вдруг к нему прибежали люди с криком:
- В северо-западной части столицы Ся вспыхнул пожар!
Тан-ван вышел из шатра и увидел, что пламя за высокой городской стеной озаряет чёрный ночной небосвод. Он понял, что ему действительно являлся бог огня Чжу-жун, и поспешил отдать приказ атаковать город всеми силами, включая даже только что сдавшиеся войска Ся. Вскоре считавшиеся неприступными стены и рвы города были преодолены войском Тан-вана.
Цзе-ван в большой спешке вместе с любимыми наложницами, среди которых была и Мэй-си, покинул охваченную паникой столицу и отправился в Минтяо (в настоящее время уезд Аньи провинции Шаньси), что в нескольких сотнях ли от столицы. Тан-ван с шестью-семью военными колесницами и шестью тысячами отборных солдат быстрым маршем устремился вперёд, чтобы преследовать Цзе-вана вплоть до Минтяо. Оба войска столкнулись в сражении, и армия Цзе-вана, не выдержав напора, была разбита наголову. Кони и люди топтали друг друга, кроме раненых и бежавших, никто не уцелел. Цзе-ван с остатком войска, с Мэй-си и другими любимыми наложницами сел в старые лодки и, плывя по загадочной реке на юг, доплыл до Наньчао. По преданию, Наньчао находилось на территории нынешнего уезда Чаосянь провинции Аньхой. В его окрестностях было озеро Чаоху. Неизвестно, каким образом Цзе-ван со своими людьми на лодке приплыл туда из Шаньси. Силы постаревшего Цзе-вана иссякли, и вскоре после прибытия он умер с тоски. Перед смертью он в гневе сказал окружающим: «Я очень сожалею, что в своё время не убил Чэн-тана в замке Ся-тай. Лишь из-за него я оказался в таком печальном положении». Он не думал о том, что, кроме Тан-вана, был народ, терпевший от него множество мучений и желавший свести с ним счёты.
Тан-ван, уничтожив Ся, получил власть над всей Поднебесной. Однако вскоре после того, как он взошёл на трон сына неба, началась ужасная засуха, длившаяся семь лет подряд. Вода в реках иссякла, от жары плавились камни и песок, народ испытывал страшные мучения. Все молили о дожде, но дождя не было. Прорицатели, совершив гадание, объявили:
- Пусть принесут в жертву человека, и только тогда будет надежда, что пойдёт дождь.
- Дождь необходим для народа, и если для того, чтоб он полил, нужно принести в жертву человека, то пусть им буду я,- сказал Тан-ван.
Он надел одежду из грубого полотна и с пучком легко воспламеняющегося белого камыша в руках, в белой колеснице, которую везли белые лошади, поехал к священному алтарю иньского народа в Санлинь - Тутовый лес, чтобы самому помолиться верховному правителю о ниспослании дождя.
Люди тащили треножник, несли знамёна, играли на музыкальных инструментах. Колесница Тан-вана медленно ехала вслед за ними. По дороге шаманы громкими голосами читали моления о дожде. Доехав до Тутового леса, Тан-ван увидел море людей. Перед алтарём заранее была приготовлена большая куча хвороста, в жертвенном тазу пылал яркий огонь. И несколько шаманов совершали камлание перед алтарём. Он слез с колесницы, молча пошёл к алтарю, опустился на колени и стал страстно молиться:
- Если виноват во всём я, то народ не должен страдать за мои грехи. Если виноват народ, то пусть его вина ляжет на меня.
После моления главный жрец вытащил из рукава ножницы, срезал у него волосы и ногти и кинул их в жертвенный огонь. Он, конечно, не мог сравниться с Мо Се - женой Гань Цзяна из царства У. Она, желая помочь своему мужу выплавить драгоценные мечи, самоотверженно кинулась в огненную печь. Вспыхнуло яркое пламя, и выплавленные мечи блестели, как лёд, и испускали яркое сияние. Один меч был назван Ган Цзяном, другой - Мо Се. Однако добиться у правителя, чтобы тот принёс в жертву свои волосы и ногти,- вещь тоже нелёгкая.
Ведь правители удовлетворяют свои прихоти людским потом и кровью, а для народа они не пошевельнут и пальцем.
Потом двое шаманов подхватили его и втащили на высоченную кучу хвороста. Тан-ван низко наклонил голову, слегка прикрыл глаза и торжественно стал ждать, когда наступит время и шаманы подожгут со всех сторон хворост.
Это было тяжёлое и томительное ожидание. В небе над головой стояло красное солнце и не было ни тени облачка. Десятки тысяч людей, собравшихся в Тутовом лесу на моление о дожде, невольно стали беспокоиться за судьбу мудрого правителя. Но вот протрубил рог, и шаманы зажгли факелы от огня в жертвенном тазу; они протанцевали несколько кругов вокруг костра и бросили факелы к его подножию. Языки пламени лизнули сухой хворост и охватили всю кучу. Казалось, что пучок белого тростника, привязанный к Тан-вану, с которого ручьём лил пот, вот-вот вспыхнет. Но, по счастливой случайности или в самом деле «искренняя мольба достигла неба» и судьба потомков божественной птицы тронула старого верховного правителя, свершилось чудо. Порыв бешеного ветра пригнал с северо-востока тучи, они вмиг затянули всё небо, и капли дождя, каждая величиной с соевый боб, упали на землю. На небе засверкали молнии, раздался гром и хлынул дождь. Безмерно обрадовавшиеся люди прыгали под дождём, что-то кричали, ловили струи дождя руками и хлопали себя по лбу. Тан-ван поднял голову, устремил взгляд в небеса, густые брови его расправились: он увидел, что тучи всех четырёх морей собрались в небе и дождь, примчавшийся из-за тысячи ли, с шумом полил, как из опрокинутого таза. От семилетней засухи не осталось и следа. Дождь затушил и огонь в жертвенном тазу, и хворост, остались только струйки синего дыма. Обрадованные люди от всей души пели хвалебные песни, а шаманы снимали с костра гуманного Тан-вана, который готов был отдать свою жизнь людям...
 
Литература:
Юань Кэ Глава IX. Поздние легенды//Мифы древнего Китая.- М.:Наука, 1965 - c.262-284
 
Династия Чжоу - 1045 – 256 гг. до н. э.
 

 

Категория: История | Добавил: Jupiter (17.05.2012)
Просмотров: 4713 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar
ЛЮБИТЕ, ЛЮДИ!
А.Изотов.Соч.23№2 Богородице Дево, радуйся

Поиск
ИСТОРИЯ

СЕМЬЯ НОВОГО ТИПА.
ЧТО ТАКОЕ СЕМЬЯ-ДРУЖБА



СЕКРЕТЫ ВОСПИТАНИЯ РЕБЕНКА


ЛЮБОВЬ
ссылки
  • Александр Изотов
  • Сообщество uCoz