Георгиевский мужской монастырь. Ильинский женский монастырь.
Село Турабьево
- Турабьево (Юрьев-Польский р-н). Селище. XI-XIV вв.
В бывшем селе Турабьево, что на севере Суздальского Ополья, вот уже несколько лет ведутся масштабные археологические раскопки. Огромный интерес ученых вызвали сохранившиеся здесь следы поселений XI-XIV веков. А отыскать их помогла уникальная берестяная грамота - опись имущества некоего Турабея, обнаруженная на территории Московского Кремля.
Свое название село получило от языческого Тура, бога сладострастия.
Исторически известным Турабьево становится в пол. XV в. и в письменных источниках этого времени оно значится дворцовым имением князей и княгинь Московских. В первый раз турабьево упоминается в духовном завещании 1453 г. великой княгини Софьи Витовтовны, вдовствующей супруги Великого князя Василия Дмитриевича, которая, распределяя свое движимое и недвижимое имение между сыном своим, Великим князем Василием Васильевичем, и его детьми, своими внуками, завещала Турабьево старшему внуку, князю Юрию Васильевичу. Князь Юрий Васильевич, не имея детей, перед своей смертью в 1472 г., завещал Турабьево своему брату, князю Андрею Васильевичу. В течение XVI и XVII вв. Турабьево принадлежало по прежнему князьям и царям Московским.
1609 г. - в начале года Администрация Лжедмитрия сумела обуздать отряды загонщиков, но для сбора налогов в Юрьевский уезд прибыли тушинские полки Я. Микулинского и Я. Стравинского. Их люди разобрали в приставства дворцовые волости Симскую, Турабьевскую, Некоморнскую, Скомовскую и Лычевскую и противодействуют попыткам своего же царя Лжедмитрия раздать в уезде владения другим людям.
В окладных книгах патриаршего приказа 1628 года село показано дворцовой вотчиной Царя Михаила Феодоровича. В первой четв. XVIII в. Петр Великий пожаловал село Турабьево князю Борису Алексеевичу Голицыну, в роде которого оно оставалось до 1770 г.; а в этом году внук Бориса Голицына, князь Алексей Сергеевич Голицын продал Турабьево дворянину Ивану Никитичу Демидову. Последним владельцем села был помещик Есипов.
1797 г. в Юрьев-Польском уезде (а также Суздальском) прокатилась волна крестьянских бунтов, причиной которых явились чрезмерные претиснения со стороны помещиков. В Юрьев-Польском уезде волнения проходили в Турабьевской волости и деревне Податнево с захватом помещичьих владений и отрешением от дел управляющих. В Турабьевской волости численность взбунтовавшихся крестьян составила более 2-х тысяч человек. Зачинщиками турабьеского бунта были крестьяне села Скомово: Иван Карцов, Емельян Карцов, Данила Никонов, которые были поддержаны священником дмитриевской церкви Федором Ивановым. Крестьянин Иван Карцов был принят императором Павлом I и отпущен домой, а владимирскому генерал-губернатору было поручено проследить за отсутствием дальнейших притеснений.
Храм Рождества Христова
В упомянутом выше завещании Софьи Витовтовны, от 1453 г., Турабьево называется селом; значит можно полагать, что в это время в Турабьеве уже существовала церковь. В XVII в. церковь в селе была в честь Рождества Христова и в окладных книгах патриаршего казенного приказа под 1628 годом она записана так: «церковь Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа въ государеве дворцовомъ селе Турабьеве дани двадцать три алтына четыре денги десятильнича гривна». Церковь была деревянной. В 1779 г. иждивением прихожан, на каменном фундаменте, была построена деревянная холодная церковь, крытая железом. В ней было три престола: главный – в честь Рождества Христова, по правую сторону от него – в честь св. пр. Илии и по левую сторону – во имя пр. Елисея.
В 1843 г., рядом с холодной церковью, была построена усердием прихожан теплая каменная церковь, с каменной колокольней, с одним престолом – в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В 1866 г. обе церкви – Христорождественская и Покровская были обнесены каменной с железными решетками оградой.
«Въ церкви сохраняются следующия старинныя богослужебныя принадлежности,- из книг: Евангелие, печатанное въ Москве въ 1775 году, съ надписью: «1778 года декабря 25 дня сие Евангелие сделано тщаниемъ дворянина Ивана Никитича Демидова въ Юрьевскую его вотчину въ село Турабьево церковь во имя Рождества Христова; делалъ мастеръ Александръ Кункинъ»; Евангелие, печатанное въ Москве 1774 г., съ надписью: «1777 г. делалъ мастеръ Александръ Кункинъ»; вероятно,- вкладъ того же Демидова; Октоихъ, съ надписью: «сию книгу Октоихъ Юрьевскаго уезду польскаго приложилъ Бояринъ Князь Борисъ Алексеевичъ Голицынъ въ вотчину въ село Турабьево въ церковь Рождества Христова безмездно»; Цветная триодь, съ надписью: «7178 года марта 3 дня приложилъ глаголемую книгу Цветную триодь къ церкви пророка Илии Федоръ Андреевъ сынъ Павловъ по своимъ родителяхъ»; Библия, съ надписью: «сия библия села Турабьева церкви Рождества Христова приложена оная въ церковь того же села прикащицею Степанидою Афанасьевой для поминовения за упокой ея мужа Василия Афанасьева 1808 года августа 2 дня»; из церковной утвари: напрестольный серебряный крестъ, съ надписью: «1778 года сентября 13 дня»; двои богослужебные серебряные сосуды, изъ коихъ одни 1777 года, а другие 1800 года; два напрестольные серебряные ковчега 1778 и 1779 годовъ, весу въ нихъ до 4 фунтовъ; серебряный ковчегъ для хранения мира и елея, употребляемый при крещении, 1779 года, весу въ немъ до 2 фунтовъ; серебряное кадило 1779 года, весу въ немъ 1 фунтъ 33 золотника; серебряный ковчегъ для подаяния теплоты 1824 года. Кемъ пожертвована указанная утварь, неизвестно».
«Земли при церкви: усадебной 3 десятины, пахатной 28 дес. 1,426 кв. саж. И сенокосной 4 десятины 2,120 кв. саж.; подъ дорогою 654 кв. сажени. Документы на землю имеются. Кроме того, имеется земля, принадлежавшая некогда Ильинской монастырской церкви, въ следующемъ количестве: сенокосной 2 десятины 1,700 кв. саж., пахатной 45 десятинъ 1,203 кв. саж., подъ дорогою и оврагомъ 226 кв. саж. И близъ селъ Лучинскаго малаго и Голянищева 15 десятинъ 1,046 кв. саж. Документы на Ильинскую землю имеются. Причтъ: священникъ и псаломщикъ. На содержание причтъ получаетъ: отъ земли 300 руб., за требоисправления 300 руб. и отъ сбора хлебомъ 20 руб., а всего въ годъ до 620 рублей. Причтъ имеетъ дома собственные, на церковной земле». Приходъ: село Турабьево, Георгиевксая слободка и деревян Доброе Пристанище. Въ приходе всехъ дворовъ 111, душъ мужескаго пола 328, а женскаго пола 388 душъ».
Ильинский женский монастырь
Церкви принадлежала каменная часовня, в полуверсты от села, построенная на месте бывшего Ильинского женского монастыря. «Часовня украшена иконами: св. пр. Илии, великомуч. Георгия, Покрова Пресвятыя Богородицы и Спасителя. На южной стороне часовни есть надпись такого содержания: «памятникъ воздвигнутый на месте бывшаго храма во имя св. пр. Илии, где былъ прежде девичий монастырь, о коемъ свидетельствуется въ писцовыхъ 7154 (1646) года книгахъ». В 1670 г. Ильинский монастырь продолжал существовать, как показывает надпись на Цветной триоди, находившейся в церкви. Время основания и упразднения монастыря неизвестно.
В советское время храмы Турабьева были закрыты. В каменном Покровском устроен клуб, потом столовая, позднее храм был разрушен. В деревянном храме был устроен склад. Каменная часовня в селе, построенная на месте девичего Ильинского монастыря, была разрушена в 1950-х гг. Потом практически исчезло и само село.
Георгиевский монастырь
Делается известным с 1565 г., когда в нём был игум. Маркелл. В окладных книгах патриаршего казенного приказа под 1628 годом монастырская церковь записана: «церковь Егорья Страстотерпца монастырь общей дани четыре алтына съ денгою десятильнича гривна». Дальнейшие известия о монастыре относятся к XVIII в. 23 октября 1723 года указом из Синодального приказа, данном «по челобитью Георгиевскаго монастыря дубовые церкви игумена Тихона съ братьею», велено было «въ томъ Георгиевскомъ монастыре иеромонахомъ Суздальской епархии монаху Иосифу, который былъ въ мире въ Суздале въ Дмитровскомъ девиче монастыре, белымъ попомъ, иеромонашескую службу ему служить по ставленной грамоте, бить челомъ какъ въ Суздаль архиерей будетъ». 23 октября 1723 года, епископская кафедра в Суздале оставалась празной после епископа Варлаама Леницкого, переведенного 18 июня 1723 года в Коломну. Преемник его, епископ Иоаким, из Новгородских викариев, явился в Суздаль 11 октября 1725 года.
При игумене Тихоне было положено основание церкви в честь Покрова Пресвятой Богородицы, из дубового леса, построение этой церкви было закончено усердием дворянки Александры Трегубовой.
В 1725 г. приписан к Архангельскому монастырю в Юрьеве; в это время в нём было 2 дубовые церкви (Георгиевская и Покровская), монахов 19, служек 4; во владения имел 10 дворов крестьян с 57 душ мужского пола. В пол. XVIII в., по свидетельству Анания Федорова, Георгиевский монастырь имел «начальстввующего игумена, на продовольствие монастыря крестьянъ небольшое число, такожъ и пашенная земля и сенныя покосы». Упразднён монастырь в 1764 г. В 1764 г. Георгиевская церковь Георгиевской слободки была приписана к церкви села Турабьева. Георгиевская церковь называлась по преданию, «надвратною»; это предание дает основание думать, что она первоначально находилась над святыми монастырскими вратами, а потом, по упразднении монастыря, была перенесена. Церковь была построена из дубового леса, имела форму греческого креста, снаружи обита тесом, крытая железом, крест на ней железный четырехконечный. Престол один – в честь св. великомученника Георгия. Антиминс на св. престоле освящен Игнатием, опископом Суздальским и Юрьевским, в 1718 г.
«Изъ старинныхъ священныъ предметовъ въ церкви хранятся: а) въ ризнице: две холщевыя ризы, два стихаря кубоваго цвета, на нихъ края рукавовъ и подолы краснаго цвета. И три шелковые пояса съ кистями; б) въ церковной библиотеке: месячная Минея, съ надписью: «1695 г. января 4 дня дарятъ вкладу въ монастырь Великомученика Христова Георгия дубовой церкви Боярыня Княгиня Елена Борисовна Хворостинина да Бояринъ Князь Борисъ Алексеевичъ Голицынъ, при игумене Венедикте»; Уставъ церквоный, съ надписью: «сию книгу глаголемую Уставъ приложила вдова Александра по своихъ родителяхъ дочь Трегубова, которая и достроила церквоь при семъ монастыре Покрова Пресвятыя Богородицы при игумене Тихоне»; Прологъ за месяцы: мартъ, апрель и май, съ надписью: «приложилъ сию книгу 7198 года февраля въ 7 день въ обитель Св. Великомученика Геогия, что именуется дубовая церковь, Юрьевскаго уезда польскаго, Василий Михайловъ сынъ Оштуринъ».
«Вблизи Георгиевской церкви находится могила, а надъ ней надгробная плита изъ белаго камня, съ надписью: «здесь погребена схимонахиня Александра Трегубова изъ дворянъ»…; это почиваетъ храмоздательница Покровской церкви. Богослужение въ Георгиевской церкви совершается въ следующие дни: 23 апреля, въ четвергъ Св. Пасхи, 21 мая, 24 июня и 26 ноября».
Берестяная грамота № 3, найденная при раскопках в Московском Кремле в августе 2007г., - документ из 52 строк, написанных чернилами на бересте, стал главной археологической сенсацией нулевых годов. Документы по истории Москвы XIV - начала XV в. – исключительно редки и каждый новый источник, который может добавить новые данные об эпохе становления Московии, драгоценен для историков.
Однако восстановление текста этого документа, как и прочтение многих других берестяных грамот, оказалось сложной научной задачей. Лингвистам потребовалось более двух месяцев кропотливой работы, чтобы прочесть записи на бересте. Эта работа была выполнена академиком Андреем Анатольевичем Зализняком и доктором филологических наук Алексеем Алексеевичем Гиппиусом.
Московская берестяная грамота № 3 - первый хозяйственный документ конца XIV – начала XV в. из Московского Кремля, дошедший до нас в оригинале.
Грамота представляет собой перечень имущества некоего Турабия, человека, являвшегося в конце XIV века одним из приближенных московского князя, составленный управляющим его хозяйством. Судя по контексту документа и месту его находки, можно полагать, что Турабий – состоятельный представитель московской знати, владелец двора на Подоле Московского Кремля, имеющий также собственные поместья под Суздалем.
Автор описи подробно перечисляет зависимых людей, находившихся на службе у Турабия («молодые люди») и выданное им за службу серебро, зависимых крестьян («страдников»), домашний скот, стада свиней, овец, некоторые предметы обихода, использовавшиеся, вероятно, для приготовления пищи и питья для общих трапез («котел пивной железен», «котел медян ведра в два»).
При этом особенно подробно описаны лошади, принадлежавшие Турабию и составлявшие, вероятно, важную часть его имущества. Составитель документа разделяет ездовых лошадей, использовавшихся для верховой езды, и «страдных», использовавшихся для полевых работ. Подробно описаны масти лошадей – вороные, гнедые, чалые, карие, бурые, пегие.
26 лошадей из суздальского табуна были переданы управляющим некоему Кощею при свидетелях, в числе которых назван Федор, игумен Ильинского монастыря. Многочисленность ездовых лошадей может указывать на военную службу Турабия и его «молодых людей». Это предположение хорошо согласуется с находками на Подоле Кремля множественных предметов вооружения и конского снаряжения.
Но здесь любопытно другое. Исследователи грамоты № 3 утверждают, что Турабий (судя по имени) выходец из Орды.
Ордынец, несмотря на то что в хозяйстве у него были свиньи? Интересно, почему это имя исследователи не связали с финскими автохтонами Московии?
Имя Туравий легко расчленяется на два исходных волжско-финских слова ТУРА и ВИЙ. Тура - прил. крутой; отвесный, обрывистый. Вий - сила; физическая энергия человека и животных. По смыслу получается что то вроде «Крутая Сила».
В славянском языке звук «В» произносится с участием губ и зубов (губно-зубной звук). А в мерянском, как и в родственном ему марийском языке, звук «В» произносился с участием только губ (губно-губной звук). Мерянский звук «В» звучит глуше русского и очень напоминает русский звук «Б».
Таким образом мерянское Туравий в русской транскрипции звучит как Турабий.
На территории Московии было много сёл с названием производным от имени Тураб(в)ий. Это село Турабьево упоминаемое в 14 веке, находившееся в Щелковском районе Московской области. Турабьево — село в Юрьев-Польском районе Владимирской области. Турабьево — деревня в Костромском районе Костромской области.
Как известно, большинство признанных исследователей топонимики коренных земель Москвии сходятся в одном. А именно в том, что около 90% названий населенных пунктов нашего края происходят от личных имен владельцев этих земель. Поскольку нет никаких явных причин, которые позволили бы считать Турабьево уникальным, то есть относящимся к оставшимся 10%, - связь между подмосковным и владимирскими Турабьевыми и упомянутым в грамоте Турабием - вполне добротная рабочая гипотеза.
То, что Турабий обладал селами и деревнями в разных местах, - как под Москвой, так и под Владимиром - во первых указано в самой грамоте, во вторых вполне соответствует исторической практике землевладения и вряд ли вызывает вопросы. Интересно в этом обстоятельстве то, что раз Турабий по грамоте их завещает, - значит это не временные дачи на время службы, а его родовая вотчина.
Сам факт, что "турабьевские села" по разным источникам располагались большей частью на берегах Клязьмы - так же кажется вполне веским доводом в защиту связи упомянутого в московской грамоте Турабия с местной мерянской элитой.
Итак, Турабий мог быть выходцем не из Орды, а из Суздальских земель, представителем местной финно-угорской знати, на службе у московского князя.
Берестяная грамота № 3 вводит нас в мир повседневной хозяйственной жизни московской финно-угорской знати конца XIV - XV в., показывает сложную организацию хозяйства, требовавшую продуманного управления и точного учета имущества, и знакомит с именами людей, населявших Москву в эпоху Дмитирия Ивановича Донского и его сына Василия Дмитриевича.
Особенно интересно присутствие в грамоте финно-угорских (Турабий, Ел(а)буга), татарских (Баирам, Ахмед) и славянских (Кощей) имен, которые свидетельствуют об этническом происхождении представителей московской знати в конце XIV в.
ЕДИНСТВО
![](<img src="//rozamira.ucoz.ru/podrobnee.jpg" border="0" alt="" />)
